В ходе подготовки организованного фондом «Территория будущего» семинара, посвященного этнокультурному вектору развития России, Prognosis.Ru провел интервью с рядом ученых, общественных и политических деятелей. Фрагменты этих материалов мы будут публиковаться на сайте в течение ближайшей недели. Сегодня мы знакомим читателя с выдержками из интервью Андрея Василевского, главного редактора журнала «Новый мир».
- В ходе споров о национальной русской государственности порой высказывается тезис о русской республике в составе Российской Федерации как пути решения русского вопроса. Что Вы скажете о такой перспективе?
- Я думаю, что русская республика – это абсолютно тупиковая идея. Существует ли в России русский вопрос? Да. И субъективно, то есть, если множество русских людей считают, что он существует, то он – тем самым – уже существует. И объективно – тоже. С точки зрения действующей Конституции, Российскую Федерацию учредил многонациональный российский народ, то есть русский народ оказывается юридически безгосударственным. Кроме того, русский народ - разделенный и катастрофически уменьшающийся. Это объективно, без эмоций. Есть ли у русского вопроса простое («инженерное») решение? Я думаю, что нет. Это проблема, с которой нам придется жить. И нужно открыто, публично – на государственном уровне – признать ее существование.
Пойдем ли мы по пути строительства «гражданской нации» (логически исключающей существование национально-территориальных образований) или по пути признания того, что в России живут народы России (русский, татарский, чеченский…) - оба пути в себе несут потенциал дезинтеграции. Потому что, если мы идем по пути гражданской нации, то к кому это обращено? Кого мы будем убеждать? Ингуша, мол, ты – не часть ингушского народа, а просто гражданин России, россиянин? Казанского татарина – мол, никакой республики Татарстан быть не должно, потому что у нас теперь гражданская нация и один многонациональный народ? Понятно, что здесь особого взаимопонимания быть не может. Со стороны кого была самая болезненная реакция, когда отменили пятый пункт в паспорте?
- Со стороны руководства Татарстана, умолявшего оставить вкладыш для татар, живущих в Башкирии.
- Да, это один пример, но есть и другие. Если представить себе авторитарное внедрение и оформление гражданской нации, то это наткнется на, мягко говоря, непонимание со стороны национальных меньшинств, и это будет иметь как раз дезинтеграционные последствия. С другой стороны, если мы признаем, что в России живут народы России, которые учреждают Федерацию, то опять-таки, здесь масса опасностей. Это проблема, у которой нет безусловно положительного, ясного решения.
- Перейдем к вопросу о субъектах и способах воздействия на процессы этнической идентификации.
- Я думаю, если речь идет о центральной власти, то сама идея гражданской нации привлекательна с точки зрения управляемости страны. А на уровне субъектов Федерации… Ну, есть разная дезинтеграция. Например, Грузия - есть Аджария и Абхазия. В Абхазии конфликт развивается по принципу: мы – абхазы, а вы – грузины, у нас свое государство, мы абсолютно независимы, мы сами по себе. Я думаю, что опасности такой дезинтеграции пока в России нет. (Даже если помнить о Чечне). А вот аджарский вариант, когда о своем независимом государстве никто не говорит, потому что оно и не выгодно и не нужно, а речь идет о каком-то феодальном анклаве внутри большого государства, то, конечно, соблазн этот всегда есть.
Что касается необходимого государственного принуждения, безусловно, для того, чтобы Россия существовала как государство, потенциальная возможность силового принуждения к единству страны должна быть. Должно само собой подразумеваться, что государство (просто потому, что оно – государство) не позволит никакой территории, никакому этносу играть в сепаратизм. Причем этнический момент тут роли не играет. Если русский губернатор во Владивостоке задумает провозгласить независимую русскую Тихоокеанскую республику, это должно вызывать такую же абсолютно жесткую реакцию, как Чечня (тем более, что отколовшийся кусок тут же сожрут соседи). Это не национальный вопрос. Государство обязано держать территорию. Государство должно быть государством.
- А что будет происходить с национализмом? Прежде всего, национализмом русским.
Если экстраполировать в будущее те процессы, которые сейчас идут, то через некоторое время слово «националист» перестанет быть одиозным. Сейчас этот процесс уже идет. Если ничего не произойдет чрезвычайного, и глупостей никто не наделает, то возникнет нормальный «системный» национализм.
Возможности роста национального русского экстремизма весьма ограничены. Количество, условно говоря, «скинхедов» может вырасти на сколько-то процентов, но ненамного. По самым разным причинам. Одни люди вписаны уже в реальность, и они могут быть не очень удовлетворены, но они чувствуют себя частью новой жизни и они хотели бы уже себя реализовать в этой новой жизни. Другие люди настолько угнетены бедностью и тяготами жизни, что у них просто нет ни психологических, ни физических ресурсов для чего-то выходящего за борьбу ежедневного существования. Поскольку все демографические прогнозы весьма печальны, процент молодых в обществе расти не будет, и поэтому ресурс молодежного радикализма демографически ограничен.
У Константина Крылова, кажется, в сетевом дневнике промелькнула мысль о разных национализмах на примере китайского ресторана в Москве. Пересказываю по памяти. Реакция одного националиста: почему китайский ресторан вместо блинов и прочего? А реакция другого: как жаль, что большинство русских людей не могут себе позволить есть в китайском ресторане вкусную китайскую еду. Я думаю, что национализм «насчет блинов» ресурсов в России не имеет. А сдвиг национализма налево - в социальную сферу, вот здесь что-то такое закручивается.
