Китай откроет Кремлю свое истинное лицо

Внешнеполитическая активность Китая в Центральной Азии и на Дальнем Востоке, а также явный разворот Кремля в его сторону говорят о том, что Россия вступает в самый драматический период своего существования. 

На прошлой неделе произошло три весьма значимых события в российско-китайских отношениях. Президент Путин утвердил ратифицированный ранее Госдумой акт о передаче Китаю 300 кв. км. российской территории, Китай заявил о возможности создания своей военной базы в Киргизии, и, наконец, во Владивостоке состоялась встреча министров иностранных дел России, Китая и Индии. Такое резкое смещение внешнеполитического вектора Москвы в сторону Китая, в сторону юго-востока говорит прежде всего о том, что западное направление внешнеполитической деятельности сегодня и в ближайшее время будет рассматриваться Кремлем как почти бесперспективное. 

В отношениях России с Западом наступает глубокий кризис с далеко идущими последствиями. Череда бархатных революций, вынужденный вывод российских военных баз из Грузии на условиях Саакашвили, фактическая потеря доминирующего положения во всех международных организациях на пространстве СНГ, поддержка Западом претензий Прибалтийских государств, неясные перспективы относительно "четырех пространств" с ЕС, неуверенность в том, что удастся вступить в ВТО в 2005 году – вот основные пункты проигрышей и провалов внешней политики Кремля на Западном направлении. При этом можно с достаточной долей уверенности утверждать, что все эти неудачи на 90% связаны с комплексами постсоветской имперскости, с запредельным обюрокрачиванием политической и экономической жизни внутри страны, с воцарением "кремлевского права" вместо права гражданского и, наконец, с полным предательством идей и ценностей свободы, завоеванных российскими гражданами в результате преобразований 90-х годов. 

Сегодня приходится констатировать, что благодаря той политике, которую Кремль проводит внутри и вне страны, надежды России на вхождение в первый, или хотя бы во второй, круг наиболее развитых стран мира становятся все более призрачными. Причем Кремль не только осознает этот факт, но и вполне готов с этим смириться. С этим и связан поворот в сторону Китая и Индии – стран, возглавляющих так.называемый "третий мир". 

Кроме того, действует и психологический фактор. После приговора Ходорковскому и Лебедеву кремлевские политики почувствовали себя исключенными из клуба мировой демократической элиты – пока не официально, а только психологически. Россию еще не исключают из G8, но реакция Буша на приговор руководителям «Юкоса» была неожиданно жесткой и косвенно подтверждающей слух о том, что Путин якобы обещал американскому президенту 9 мая в Москве, что приговор будет мягким или даже условным). Если этот слух хотя бы отчасти верен, то в отношениях "друга Джорджа" и "друга Владимира" может пройти очень серьезная трещина. 

В этом смысле знаковым является выступление Сороса в Киеве, где он утверждал, что Путин, якобы, советовал Кучме применить оружие против демонстрантов и то же самое российский президент, якобы, посоветовал узбекскому президенту. Дело в данном случае не в степени достоверности этих утверждений, а в том имидже Путина и его кремлевского окружения, который начинает преобладать в общественном мнении Запада и который может, как говорится, и до Гааги довести. О серьезной озабоченности Кремля в этом вопросе свидетельствует широко разрекламированный проект "русского CNN", призванного транслировать идеологические предпочтения российской власти по всему миру. В ожидании результатов этого проекта Кремль, видимо, решил пока заняться разработкой юго-восточного направления и поиграть в большую политику с Китаем. 

Что же, помимо очевидного отталкивания от Запада, потянуло кремлевских политиков к так называемому "стратегическому сотрудничеству" с Китаем, ради которого они даже отдали юго-восточному соседу часть российской территории? Весьма симптоматичное, кстати, начало "стратегического сотрудничества". 

Прежде всего, большую роль здесь сыграла идеологическая близость, особенно во взглядах на методы противодействия бархатным революциям – площадь Тяньаньмынь стала хрестоматией для доморощенных контрреволюционеров СНГ. Резня в Андижане была сделана по китайским лекалам. Кремль упорно ищет идеологического союзника для противостояния Западу и находит его в лице Китая. Идеологически Кремль чувствует себя сегодня настолько близким Пекину, что даже готов допустить его военное присутствие в Киргизии – в качестве еще одного противовеса влиянию США и возможным цветным революциям в Средней Азии. 

Другая причина заигрываний с Китаем, это, конечно, нефтяная труба. В результате существенного ухудшения отношений с ЕС и США Кремль стремится диверсифицировать нефтяные потоки, чтобы в случае отказа Запада от закупок нефти и газа у России, перенаправить нефтяной поток на Юг – в Китай и Индию. Кроме того, Китай проявляет настойчивый интерес к участию и в других самых разных ресурсных проектах Сибирского и дальневосточного регионов – горнорудном, лесном, золотодобыче, разработке медных и редкоземельных месторождений. 

Китай также активно использует водные и сельскохозяйственные угодья Сибири. Экспансия Китая в Сибирь и на Дальний Восток – и экономическая, и миграционная – приобретает такие масштабы, что впору говорить о совместном российско-китайском освоении и заселении этих регионов. Соответственно, усиливается опасность того, что в дальнейшем Китай начнет проводить политику постепенного выдавливания российского присутствия из этих пространств и инкорпорирования их в сферу своего суверенитета. 

Третья причина заключается в нежелании Кремля отказаться от уже давно исчерпавшей себя доктрины "многополюсного мира". Перед нами очередная попытка создания очередного полюса – треугольника "Москва-Пекин-Дели". Москва опять пытается "изобразить" некую внешнеполитическую стратегию, которой на самом деле у нее сегодня нет. Перспектив у этого треугольника никаких. Потому что, во-первых, Индия никогда не видела и не будет видеть себя в качестве союзника Китая. Для этого у нее просто нет оснований – ни идеологических, ни политических, ни экономических. 

Индия сегодня – одна из самых развитых и мощных держав Юга Евразии. Будучи демократической страной, она претендует на статус форпоста демократических ценностей во всем регионе и на статус стратегического союзника США и ЕС. Китай для нее – тоталитарный соперник, ненадежный и агрессивный. Что и нашло свое подтверждение практически сразу после встречи во Владивостоке, когда Китай заявил о своем неприятии реформы ООН, при которой Индия, Япония, Германия и Бразилия получили бы статус постоянных членов Совбеза. После такого заявления на пресловутом "треугольнике" можно сразу поставить крест. Вряд ли Индия полезет в Среднюю Азию, а если и сделает это, то координировать свои действия будет скорее всего с США и ЕС, а не с Китаем и Россией. Во взаимоотношениях с Россией Индию, скорее всего, будет интересовать лишь нефть, что, впрочем, не является для нее стратегически важным аспектом, поскольку вблизи нее существует немало других стран – крупнейших экспортеров нефти и газа. 

Таким образом, ввязываясь в стратегические игры с Китаем, Кремль на самом деле играет с огнем. Потому что в результате не будет никакого "треугольника", а будет ось Пекин-Москва, в которой Россия сможет занять лишь подчиненное положение сырьевого придатка и пространства для сначала мирной, а затем и не очень мирной китайской экспансии. Тщетны так же надежды на то, что Китай будет инвестировать в российскую науку и промышленность. Куда более вероятен другой сценарий, по которому Пекин будет просто скупать за бесценок технологии у нищей российской науки и затем впаривать той же России и всему «третьему миру» товары,по этим технологиям произведенные. Уже сегодня Китай с большой неохотой покупает российское оружие, постоянно выражая заинтересованность в том, чтобы закупить сами оборонные технологии. 

Однако положение России, к счастью, еще не безнадежно, поскольку в данный момент положение самого Китая нельзя признать не только хорошим, но даже достаточно стабильным. Причиной этого стал крупный стратегический просчет, допущенный китайскими партбоссами. Китай слишком рано и слишком явно заявил свои претензии на доминирование во всем Юго-Восточном регионе планеты. Пекин решил, что Америка всерьез и надолго увязла в Ираке, а Европа в пику США не только согласится, но и поспособствует военному усилению Китая. Дополнительным аргументом, видимо, стала некоторая беспомощность, продемонстрированная Западом при разбирательстве с ядерными амбициями Северной Кореи. 

Китай, как говорится, открыл свое истинное лицо. Быстро растущие военные расходы, курс на аншлюс Тайваня, антияпонская кампания, неприятие реформы ООН, демпинг китайского текстиля, разрущающий легкую промышленность Европы и США, претензия на недра Сибири и Дальнего Востока, наконец, нежелание Пекина надавить на своего сателлита в Пхеньяне. Все это заставило Запад наконец понять, что сегодня в лице Китая он имеет дело уже не с бедной перенаселеннойстраной, стремящейся модернизироваться и в недалеком будущем перейти к демократии, а с достаточно мощной тоталитарной империей, ни о какой демократии не помышляющей и имеющей все шансы стать сверхдержавой, расположенной в тихоокеанском подбрюшье США. 

Теперь Пекину припомнят все, и в первую очередь, бойню на площади Тяньаньмынь. ЕС очень хотел возобновить поставки оружия в Китай, но в последний момент опомнился – верность демократическим ценностям возобладала. Равно как и нежелание, в отличие от России, продавать собственную безопасность. Европа и США начали торговую войну с демпинговым китайским текстилем и заговорили о нарушении прав человека и демократических принципов в Китае. Китай, конечно, огрызается (демарш против реформы ООН – месть Германии, Японии и Индии), принимает позу неприступности, но реально ему практически некуда деваться. Запад инвестировал в китайскую экономику сотни миллиардов долларов. Если эти капиталы будут выведены из страны, то экономика Китая рухнет в одночасье. 

Такая расстановка сил, без сомнения, является сегодня спасительной для России. Ибо Запад ясно отдает себе отчет в том, что в случае единоличного "освоения" Китаем Сибири и Дальнего Востока, шансы Пекина стать сверхдержавой многократно возрастут. Поэтому ни США, ни ЕС этого не допустят. Думается, однако, что и в этом случае положение России в качестве "яблока раздора" для трех сверхдержав, то есть статус объекта для большой геополитической игры является весьма сомнительным. В краткосрочной перспективе это может быть и принесет некоторые выгоды, но в долгосрочной – неизбежно окончится распадом страны. 

Единственной возможностью для России перестать быть объектом мировой политики и перейти в разряд ее субъектов является однозначная идентификация себя в качестве открытой демократии, отстаивающей либеральные ценности как внутри страны так и на мировой арене. Это позволит России вернуться в сообщество демократических стран планеты и почувствовать себя полноправной и суверенной частью единого демократического северного круга – Европа, Россия, США. Этот путь не закрыт даже для нынешнего кремлевского руководства. Именно сейчас, когда ЕС и США, судя по всему, наконец начинают осознавать, с чем они имеют дело в лице Китая, шансы России стать желанным и званым членом этого северного демократического союза многократно возрастают. Главное сейчас, преодолев мелкое самомнение и собственную закомплексованность, не упустить момент.